Подвигу Михаила Девятаева посвящается

5 февраля 2021 г., пятница

8 февраля исполняется 76 лет со дня подвига нашего земляка – летчика-испытателя Михаила Девятаева и его девятерых боевых товарищей. Они вырвались из фашистского лагеря при сверхсекретном полигоне Пенемюнде на захваченном самолёте-бомбардировщике Heinkel-111, имеющем на борту аппаратуру слежения и контроля полётов знаменитых немецких ракет Фау – тайном «Оружии возмездия Третьего Рейха».

В предыдущем материале мы рассказали о прошедших и предстоящих мероприятиях, посвященных памяти Героя Советского Союза Михаила Петровича Девятаева. Сейчас мы представляем вниманию читателей историю жизни и подвига легендарного летчика.

Биография Михаила Девятаева

Гвардии старший лейтенант Девятаев Михаил Петрович (1917 – 2002) - Герой Советского Союза, ветеран Великой Отечественной войны, летчик-истребитель.

Уроженец Республики Мордовия (ранее – Спасский уезд Пензенской губернии, еще раньше – Тамбовской губернии). Родился в деревне Вязовка (сейчас ее уже нет) недалеко от села Варжеляй, с младенчества жил и рос в с. Торбеево, в котором в настоящее время расположен Дом-музей М.П. Девятаева. По национальности мордвин (мокшанин).

Мама Михаила Девятаева – Акулина Дмитриевна – перед домом в с. Торбеево. В настоящее время здесь находится Дом-музей М.П. Девятаева

7 класс школы с. Торбеево. Крайний справа внизу - Михаил Девятаев

С августа 1934 года – в Казани. Поступил и окончил Казанский речной техникум. Занимался в аэроклубе ОСОВИАХИМ. Работал помощником капитана баркаса на Волге. 

На занятиях в Казанском аэроклубе. Конец 30-х гг.

В 1938 году Свердловским РВК города Казань призван в Красную Армию. Окончил в 1940 году Первое Чкаловское военное авиационное училище летчиков им К.Е. Ворошилова. 

Михаил Девятаев с супругой. Фаузия Хайрулловна (в девичестве Муратова) родилась в Казани, по национальности татарка. Снимок сделан в ноябре 1942 года. В день бракосочетания. 

В действующей армии с 22 июня 1941 года. Боевой счёт открыл 24 июня, сбив под Минском пикирующий бомбардировщик Junkers Ju 87. Вскоре отличившихся в боях вызвали из Могилёва в Москву. В числе других был награждён орденом Красного Знамени. 23 сентября 1941 года, под Киевом при возвращении с задания был атакован немецкими истребителями. Одного сбил, но и сам получил ранение в левую ногу. После госпиталя врачебная комиссия определила его в тихоходную авиацию. Служил в ночном бомбардировочном полку, затем в санитарной авиации. Только после встречи в мае 1944 года с А.И. Покрышкиным вновь стал истребителем.

К лету 1944 года командир звена 104-го гвардейского истребительного авиационного полка (9-я гвардейская истребительная авиационная дивизия, 2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт) гвардии старгий лейтенант Девятаев сбил в воздушных боях 9 вражеских самолётов, пять раз его сбивали самого, на его счету было 180 вылетов.

Вечером 13 июля 1944 года вылетел в составе группы истребителей «Bell P-39 Airacobra» под командованием майора Владимира Боброва на отражение налёта вражеской авиации. В воздушном бою в районе Львова самолёт Девятаева был подбит и загорелся; в последний момент лётчик покинул падающий истребитель с парашютом, но при прыжке ударился о стабилизатор самолёта. Приземлившись в бессознательном состоянии на захваченной противником территории, в тяжелом состоянии попал в плен.

После допроса Девятаева перебросили в разведотдел абвера, оттуда - в Лодзинский лагерь военнопленных, откуда вместе с группой военнопленных-лётчиков он13 августа 1944 года совершил первую попытку побега. Беглецов причислили к смертникам и отправили в лагерь смерти Заксенхаузен. Там с помощью лагерного парикмахера, подменившего нашивной номер на лагерной робе, Девятаеву удалось сменить статус смертника на статус «штрафника». Вскоре под именем Степана Григорьевича Никитенко он был отправлен в концлагерь на остров Узедом, где в ракеном центре Пенемюнде шли разработки нового оружия Третьего рейха - крылатых ракет «Фау-1» и баллистических ракет «Фау-2».

Узники Заксенхаузена

8 февраля 1945 года группа советских военнопленных из 10 человек захватила немецкий бомбардировщик «Heinkel He 111 H-22» и совершила на нём побег из концлагеря на острове Узедом (Германия). Пилотировал его Девятаев.

Пролетев чуть более 300 км, Девятаев доставил командованию стратегически важные сведения о засекреченном центре на Узедоме, где производилось и испытывалось ракетное оружие нацистского рейха, точные координаты стартовых установок «Фау-2», которые находились вдоль берега моря. Доставленные Девятаевым сведения оказались абсолютно точными и обеспечили успех воздушной атаки на полигон Узедом, а в дальнейшем предотвратили множество страшных планов гитлеровцев, связанных с использованием крылатых и баллистических ракет.

Аэродром на полигоне Узедом

Для проверки обстоятельств пленения и обстоятельств побега Девятаев был помещён в фильтрационный лагерь - «Спецлагерь № 7» НКВД. В конце марта 1945 года после проверки и лечения 7 из 10 участников побега были зачислены в одну из стрелковых дивизий и отправлены на фронт (оставшиеся остались вне зоны боевых действий).

В сентябре 1945 года его нашёл Сергей Королёв, назначенный руководить советской программой по освоению немецкой ракетной техники, и вызвал на Пенемюнде для консультаций. Здесь Девятаев показал советским специалистам места, где производились узлы ракет, и стартовые площадки.

В декабре 1945 года Михаил Девятаев вернулся в Казань  и устроился на работу в Казанском речном порту дежурным по вокзалу, затем выучился на капитана-механика, работал на разных суднах, с 1955 года был переведён на должность капитана теплохода.

Михаил Девятаев с детьми: Алексей, Александр и Нелли. 1957 год

Через 12 лет после войны, 15 августа 1957 года по инициативе С. П. Королёва Михаилу Девятаеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

В конце 1950-х годов Девятаеву были поручены испытания «Ракеты» - одного из первых советских судов на подводных крыльях; он долгие годы работал капитаном речных судов и стал первым капитаном теплохода «Метеор». Практически до конца жизни активно участвовал в общественной жизни, неоднократно посещал остров Узедом и встречался с другими участниками событий побега, издал две автобиографические книги -  «Полёт к солнцу» (1972) и «Побег из ада» (1988).

Член КПСС с 1959 года. До своих последних дней жил в Казани. Летом 2002 года, во время съёмок документального фильма о нём, приехал на аэродром в Пенемюнде, поставил свечи своим товарищам и встретился с немецким пилотом Гюнтером Хобомом, который должен был догнать и сбить угнанный беглецами «Хейнкель», но это ему не удалось.  

Активно участвовал в ветеранском движении г. Казани и Республики Татарстан, ездил в Мордовию и во многие другие регионы страны, много общался с молодежью, оказывал содействие в организации и проведении патриотических мероприятий в ДОСААФ (РОСТО) Татарстана.

Михаил Девятаев на встрече с воспитанниками ДОСААФ ТАССР. Казань, начало 90-х гг.

Умер 24 ноября 2002 года. Похоронен в г. Казани на Арском кладбище.

Памятник М.П. Девятаеву на его могиле, на Арском кладбище в г. Казань

Награждён: орден Ленина и медаль «Золотая Звезда», два ордена Красного Знамени, ордена Отечественной войны I и II степеней, «За заслуги перед Отечеством», медали «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «Медаль Жукова», «За доблестный труд», юбилейные медали.

Почётный гражданин Республики Мордовия, города Казани и немецких городов Вольгаста и Цинновица.

История подвига

В состав группы советских военнопленных, совершившей побег на немецком самолёте-бомбардировщике из концлагеря с военного полигона Пенемюнде на острове Узедом, входили 10 советских военнопленных: Михаил Девятаев - советский лётчик-истребитель; Иван Кривоногов - был пехотинцем и носил звание лейтенанта; Владимир Соколов - уроженец Вологодской области, артиллерист; Владимир Немченко - белорус, после попытки побега немцы выбили ему один глаз и отправили на остров Узедом; Фёдор Адамов - уроженец села Белая Калитва Ростовской области; Иван Олейник - уроженец кубанской станицы Анастасиевская, начало войны встретил на Украинe во время занятий в полковой школе в звании сержанта; Михаил Емец - уроженец села Борки Гадячского района Полтавской области, политруком; Пётр Кутергин - уроженец станции Чернушка Свердловской области (в настоящее время станция находится на территории Пермского края); Николай Урбанович - уроженец села под Бобруйском, попал в плен мальчиком и был угнан в Германию во время наступления немецких войск в 1941 году; Тимофей Сердюков (в воспоминаниях Девятаева упоминается как Дмитрий) - познакомился с Девятаевым в лагере, после того как тот избежал смерти, укрывшись под фамилией Никитенко.

Памятный камень десятерым советским воинам. Пенемюнде, Германия.

Лётчик-истребитель Михаил Девятаев смог разобраться с управлением совершенно незнакомого ему вражеского бомбардировщика, за штурвалом которого он до этого никогда не сидел. Угнать сверхсекретный самолёт могла бы помешать охрана аэродрома, но у неё это не вышло. Взлётную полосу немцы могли просто перегородить, но не успели этого сделать. Огонь зениток ПВО, прикрывающих военную базу и аэродром, мог пресечь попытку побега мгновенно, но этого не произошло. Летящую на восток крылатую машину могли перехватить немецкие истребители, но им это сделать тоже не удалось. Немцы выслали вдогонку истребитель, пилотируемый кавалером двух Железных крестов и Немецкого креста в золоте обер-лейтенантом Гюнтером Хобомом, однако без знания курса самолёта найти его можно было только случайно. Самолёт был обнаружен воздушным асом полковником Вальтером Далем, возвращающимся с задания, но приказ немецкого командования «сбить одинокий «Хейнкель» он выполнить не мог из-за отсутствия боеприпасов.  И в завершении героического перелёта Хейнкель-111 с германскими крестами на крыльях могли сбить советские зенитчики – они стреляли по нему и даже подожгли, но удача в тот день была на стороне отважных беглецов.

После войны Михаил Девятаев в своей книге «Побег из ада» вспоминал о пленении так: «Как выжил, не знаю. В бараке - 900 человек, нары в три этажа, 200 гр. хлеба, кружка баланды и 3 картофелины – вся еда на день и изнурительная по тяжести работа».

Карточка Михаила Девятаева в немецком плену

И он бы сгинул в этом страшном месте, если бы не первый случай судьбоносного везения – лагерный парикмахер из числа заключённых заменил Михаилу Девятаеву его нашивку смертника на лагерной робе. Накануне в нацистских застенках умер узник по имени Степан Никитенко. В мирной жизни он был школьным учителем в киевской Дарнице. Его нашивной номер, срезанный парикмахером, не просто спас жизнь Девятаеву, но и стал его пропуском в другой лагерь с более «лёгким» режимом - у городка Пенемюнде, который был расположен на острове Узедом в Балтийском море. Так пленный лётчик старший лейтенант Михаил Девятаев превратился в бывшего учителя Степана Никитенко.

Узники на секретном полигоне

В этом было второе везение – хвалёный немецкий педантизм где-то дал сбой, не заметил подмены и SS-овский фильтр пропустил пилота, склонного к побегу, на сверхсекретный ракетный центр полигона Пенемюнде. Здесь Германия разрабатывала, производила, запускала и испытывала своё знаменитое «Оружие возмездия» - крылатые ракеты Фау-1 и баллистические Фау-2. Этим оружием нацисты обстреливали Лондон и другие города противника.

Разработкой германских ракет Фау руководил талантливый инженер Вернер фон Браун, ставший впоследствии отцом американской космонавтики.

Баллистические ракеты Фау-2

Военную базу Пенемюнде, расположенную на западной оконечности острова Узедом немцы называли «Заповедником Геринга». А вот у заключённых было другое название для этой местности – «Остров дьявола». Каждое утро узники этого дьявольского острова получали наряды на работу. Тяжелее всех приходилось аэродромной бригаде: военнопленные таскали цемент и песок, замешивали раствор и заливали им воронки от налётов британской авиации. Но именно в эту бригаду рвался «учитель из Дарницы Никитенко». Он хотел быть поближе к самолётам!

В своей книге он вспоминал об этом так: «Рёв самолётов, их вид, их близость с громадной силой всколыхнули мысль о побеге». И Михаил начал готовить побег.

На свалке подбитых и неисправных самолётов Девятаев изучал их фрагменты, пытался вникнуть в конструкцию незнакомых бомбардировщиков, внимательно осматривал приборные панели кабин. Михаил старался понять – как запускаются двигатели и в какой именно последовательности надо включать оборудование – ведь счёт времени при захвате пойдёт на секунды.

И вот тут Девятаеву в очередной раз повезло. Причём, подфартило весьма курьёзно: благородный немецкий пилот, пребывая в добром расположении духа и в хорошем настроении, САМ показал «дикому варвару и недочеловеку», КАК арийские небожители запускают моторы у летающей машины.

Цитируя воспоминания Михаила Петровича, было это так: «Случай помог проследить операции запуска. Однажды мы расчищали снег у капонира, где стоял «Хейнкель». С вала я видел в кабине пилота. И он заметил моё любопытство. С усмешкою на лице – смотри, мол, русский зевака, как легко настоящие люди справляются с этой машиной, – пилот демонстративно стал показывать запуск: подвезли, подключили тележку с аккумуляторами, пилот показал палец и отпустил его прямо перед собой, потом пилот для меня специально поднял ногу на уровень плеч и опустил – заработал один мотор. Следом – второй. Пилот в кабине захохотал. Я тоже еле сдерживал ликование - все фазы запуска «Хейнкеля» были ясны»…

Ракеты Фау-1 на «Хенкеле»

Поднять в воздух многотонный пятиместный бомбардировщик одному измождённому и ослабленному заключённому было не под силу. Нужна была команда. Михаил Девятаев стал присматриваться к людям и подбирать из них самых надежных. Так он познакомился и сблизился с Иваном Кривоноговым и Владимиром Соколовым. Именно эта тройка и стала ядром будущего дерзкого экипажа из 10 военнопленных.

Работая на аэродроме, узники стали примечать все подробности его жизни и распорядка: когда и как заправляют самолёты, как и в котором часу меняется охрана, когда экипажи и обслуга идут обедать, какой самолет удобнее всего для захвата.

После всех наблюдений Михаил остановил свой выбор на Хейнкеле-111 с именным вензелем на борту «Г.А.», что означало «Густав-Антон». Этот «Густав-Антон» чаще других взлетал на задания. И что ещё было хорошо в нём – после приземления его сразу же заправляли снова. Этот самолёт узники стали называть не иначе как «наш «Хейнкель».

Тот самый «Хенкель»

7 февраля 1945 года команда Девятаева решилась на побег. Пленники мечтали: «Завтра в обед хлебаем баланду, а ужинаем уже дома, среди своих».

На следующий день, после полудня, когда техники и обслуга потянулись на обед, наши начали действовать. Иван Кривоногов ударом стального прута обезвредил охранника. Пётр Кутергин снял с бездыханного часового шинель с фуражкой и одел их на себя. С винтовкой наперевес этот переодетый вахтман повёл «пленных» в направлении самолета. Это чтобы охрана на сторожевых вышках ничего не заподозрила.

Пленники вскрыли люк и проникли в самолёт. Внутренность «Хейнкеля» Девятаеву, привыкшему к тесной кабине истребителя, показалась огромным ангаром. Тем временем, Владимир Соколов и Иван Кривоногов расчехлили моторы и сняли с закрылков струбцинки. Ключ зажигания был на месте. Вот как этот тревожный момент описывал Михаил Девятаев: «Нажал на все кнопки сразу. Приборы не зажглись… аккумуляторов нет!... «Неудача!» - резануло по сердцу. Перед глазами проплыла виселица и болтающиеся на ней 10 трупов»…

Но, к счастью, парни быстро раздобыли аккумуляторы, подтащили их на тележке к самолёту и подключили кабель. Стрелки приборов сразу качнулись. Поворот ключа, движение ноги – и один мотор ожил. Еще минута – и закрутились винты другого движка. Оба мотора ревели, но никакой заметной тревоги на лётном поле пока не было видно, потому как все привыкли: «Густав-Антон» летает много и часто. Самолёт стал набирать скорость и разгоняясь начал стремительно приближаться к краю взлётной полосы. Но удивительное дело – он почему-то не мог оторваться от земли. И чуть было не рухнул с обрыва в море. За спиной у пилота возникла паника – крики и удары в спину: «Мишка, почему не взлетаем!?»

А Мишка-то и сам не знал почему. Догадался только спустя несколько минут, когда развернулся и пошёл на вторую попытку взлёта. Виной всему был триммеры! Триммер – это подвижная, с ладонь шириною плоскость на рулях высоты. Её немецкий лётчик оставил в положении «посадка». Но как за несколько секунд в незнакомой машине найти механизм управления этими триммерами!?

А в это время ожил аэродром, на нём началась суета и беготня. Лётчики и механики выбежали из столовой. Все, кто был на поле, ринулись к самолёту. Ещё немного – и начнётся стрельба! И тогда Михаил Девятаев закричал друзьям: «Помогайте!». Втроём, вместе с Соколовым и Кривоноговым, они навалились на штурвал и у самой кромки балтийской воды «Хейнкель» таки оторвал хвост от земли!

Вот оно – очередное счастливое везение отчаянных парней – истощённые узники-доходяги подняли в воздух тяжёлую многотонную машину! Кстати, управление триммером Михаил таки отыскал, но только чуть позже – когда самолет нырнул в облака и стал набирать высоту. И сразу же машина стала послушной и лёгкой.

С момента удара по голове рыжего охранника до ухода в облака прошла всего 21 минута…

Двадцать одна минута натянутых нервов.

Двадцать одна минута борьбы со страхом.

Двадцать одна минута риска и отваги.

Конечно же, за ними послали погоню и подняли в воздух истребители. На перехват, в том числе, взлетел истребитель, пилотируемый известным воздушным асом – обер-лейтенантом Гюнтером Хобомом, обладателем двух «Железных крестов» и «Немецкого креста в золоте». Но, без знания курса удравшего «Хейнкеля» обнаружить его можно было только лишь случайно, и Гюнтер Хобом беглецов не нашёл.

Михаил Девятаев и Гюнтер Хобом встретились в 2002 г. в Германии

Позднее самолёт Девятаева был обнаружен ещё одним немецким асом - полковником Вальтером Далем, который возвращался с задания на «Фокке-Вульфе-190». Но Даль тоже не смог выполнить приказ своего командования – он выпустил по одинокому «Хейнкелю» свои последние боеприпасы, и перестал его преследовать, так как в его самолёте заканчивалось топливо.

Остальные воздушные охотники так же вернулись на свои аэродромы ни с чем. В первые часы после угона немцы были уверены, что секретный самолёт угнали британские военнопленные, и поэтому основные силы перехватчиков бросили в северо-западном направлении – в сторону Великобритании. Так что Судьба в очередной раз благоволила Девятаеву и его товарищам.

Интересная и весьма опасная встреча произошла над Балтикой. Угнанный Хейнкель шёл над морем на юго-восток – к линии фронта, в сторону советских войск. Внизу двигался караван кораблей. А его сверху сопровождали истребители. Один «Мессершмитт» из охранения покинул строй, подлетел к бомберу и сделал возле него красивую петлю. Девятаев даже смог заметить недоумённый взгляд немецкого летчика – тот удивился тому, что «Хейнкель» летел с выпущенными шасси. Михаил к тому времени ещё не разобрался – как их убирать. Да и опасался, что при посадке могут возникнуть проблемы с их выпуском. «Мессер» не стал сбивать странный бомбардировщик либо из-за неимения на это приказа, либо из-за отсутствия связи с главным командованием. Так что, это было очередное в тот день благоприятное стечение обстоятельств для экипажа Михаила Девятаева.

О том, что самолёт перелетел линию фронта, беглецы догадались по трём важным наблюдениям. Во-первых, внизу на земле потянулись бесконечные обозы, колонны советских машин и танков. Во-вторых, пехота на дорогах, завидев немецкий бомбардировщик, разбегалась и прыгала в кювет. И, в-третьих, по «Хейнкелю» ударили наши зенитки. И ударили весьма точно: среди экипажа появились раненые, а правый двигатель самолёта загорелся. Горящую машину, своих товарищей и себя заодно спас Михаил Девятаев – он резко бросил самолет в боковое скольжение и тем самым сбил пламя. Дым исчез, но двигатель был повреждён. Нужно было срочно садиться.

Беглецы-из-Ада приземлились на весеннее поле в расположении одного из артиллерийских дивизионов 61-й армии. Самолет днищем пропахал большую часть поля, но всё-таки приземлился удачно. И в этом удачном приземлении на тающее февральское поле на неосвоенной ещё до конца машине с одним только исправным двигателем есть очень большая заслуга… ангела-хранителя Михаила Девятаева. Без Высших Сил тут явно не обошлось!

Вскоре бывшие узники услышали: «Фрицы! Хенде хох! Сдавайтесь, иначе пальнём из пушки!». Но для них это были очень дорогие и милые сердцу русские слова. Они ответили: «Мы не фрицы! Мы свои! Из плена мы... Свои мы…».

Наши солдаты с автоматами, в полушубках, подбежав к самолету, были ошеломлены. К ним вышли десять скелетов в полосатой одежде, обутые в деревянные башмаки, забрызганные кровью и грязью. Страшно худые люди плакали и постоянно повторяли одно только слово: «Братцы, братцы…»

В расположение своей части артиллеристы понесли их на руках, как детей, ведь беглецы весили по 40 килограммов...

Можно представить, что именно творилось на дьявольском острове Узедом после дерзкого побега! В эти минуты на ракетной базе в Пенемюнде царил страшный переполох. Герман Геринг, узнав о ЧП в своём секретном «Заповеднике», топал ногами и орал: «Виновных повесить!». Головы виновных и причастных уцелели только благодаря спасительной лжи начальника подразделения по испытаниям новейшей техники Карла Хайнца Грауденца. Он заявил прибывшему с инспекцией Герингу: «Самолет догнали над морем и сбили».

Как уже говорилось, первое время немцы полагали, что «Хейнкель-111» угнали британские военнопленные. Но правда вскрылась после срочного построения в лагере и тщательной поверки: не хватало 10 русских заключённых. И только через день после побега служба SS выяснила: один из бежавших вовсе не школьный учитель Григорий Никитенко, а лётчик Михаил Девятаев из дивизии Александра Покрышкина.

За угон секретного самолёта «Heinkel-111» с радиоаппаратурой для полигонных испытаний баллистических ракет Фау-2 Адольф Гитлер объявил Михаила Девятаева своим личным врагом.

Британцы два года, начиная с 1943-го, бомбили остров Узедом и его объекты, но всё дело в том, что чаще всего они «воевали» с ложным аэродромом и бутафорскими самолётами. Немцы перехитрили наших союзников – они искусно маскировали настоящий аэродром и ракетные установки передвижными колёсными платформами с деревьями. Благодаря фальшивым рощам секретные объекты базы Пенемюнде сверху выглядели как перелески.

Это стало известно только после бегства героической десятки. После доклада Михаила Девятаева командующему 61-й армии генерал-лейтенанту Павлу Алексеевичу Белову наша и союзная авиация нанесла мощный удар по точно указанным верным координатам. Остров Узедом бомбили пять дней. И ракетная база в Пенемюнде перестала существовать.

Последняя ракета Фау-2 с заводским номером 4299 взлетела со стартовой площадки №7 14 февраля 1945 года. Больше германские ракеты с базы Пенемюнде в воздух не поднимались.

Герой Советского Союза Михаил Девятаев и трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин

Главная заслуга Михаила Петровича Девятаева перед нашей Родиной заключается в том, что он внёс большой вклад в развитие советского ракетостроения. Во-первых, надо подчеркнуть снова, угнанный им самолет «Хейнкель-111» имел уникальную аппаратуру контроля полётов ракет Фау-2. И, во-вторых, он несколько раз показывал базу Пенемюнде самому Сергею Павловичу Королёву – будущему генеральному конструктору советских ракет. Они вместе ходили по острову Узедом и осматривали его былые секреты: пусковые установки Фау-1, стартовые площадки Фау-2, подземные цеха и лаборатории, брошенное немцами оборудование, остатки ракет и их узлы.

По своему замыслу и сложности исполнения подвиг Михаила Девятаева вряд ли имеет аналоги в военной истории.

Пресс-служба ДОСААФ РТ

(по материалам Музея им. М.П. Девятаева и портала polzam.ru)

Фото из архивов Музея им. М.П. Девятаева; Музея истории ДОСААФ РТ, портала polzam.ru